Здравствуйте, уважаемый Виктор!
Пишет Вам семья Гудиных: Игорь Витальевич и Галина Михайловна из города Апатит. То о чем мы вам сейчас сообщаем, возможно для Вас это будет новостью, но в нашей стране мы не нашли понимания и сочувствия и потому мы пишем Вам, несостоявшиеся Ваши пациенты. Мы обращались к Вам за помощью в феврале 2011 года, но не смогли воспользоваться Вашим приглашением. В нашу семью пришла трагедия, беда, горе, даже не знаем, как написать - мы лишились самого дорогого, ради чего жили, сына Даниила -22 года. Мы хотим рассказать о том, что привело к этой трагедии, и посоветовать всем больным и их родственникам, что у наших врачей в нашей отечественной медицине, есть медицинская этика, это как круговая порука. Мы не хотим сказать, что медицина в нашем государстве отсутствует, но с чем мы столкнулись, можем смело утверждать, что в нашей стране медицина точно разбилась на 2 лагеря. Один лагерь, это врачи, которые хотели бы помочь, но не смогут. Второй лагерь, это те, кто мог помочь (советом), но не захотели или не смогли этого сделать потому, что в нашей медицине один другого не сдаст, (Медицинская этика) а страдают и умирают наши дети. Мы теперь точно знаем, что есть в нашей медицине ВРАЧИ, а есть просто люди в белых халатах, но их очень сложно отличить друг от друга. Нам с врачами не повезло
Все началось с октября 2009года. В это время мы узнали о страшном диагнозе у нашего сына Даниила – лимфома средостения с разными отягчающими факторами. На тот момент ему был 21 год. За три месяца до этого он обращался несколько раз к врачам. Его лечили от простуды, то от невралгии. Ни один врач не додумался отправить ребенка на обычный рентген. После обследования на рентгене, которого мы ждали 3 месяца, поставили диагноз пневмония, лечили от пневмонии.
Когда обнаружилось заболевание, опухоль, была уже больших размеров. В Апатитах онкологического отделения нет, поэтому нас направили в Мурманск в областную больницу. Там он пролежал еще полтора месяца в отделении грудной хирургии, прежде чем был поставлен точный диагноз (задержка была в том, что то, аппаратура не работает, то нет нужных химреактивов, то анализы вместо Архангельска улетели в Москву).
А время шло. Мы сразу поставили вопрос о лечении сына в Санкт-Петербурге или в Москве. Ведь там совсем другой уровень. Но хирург онкологического отделения нам сказали, что мы сына своего не довезем до Санкт-Петербурга, но даже если мы его сейчас увезем, а в Питере или в Москве его не возьмут по какой-либо причине на лечение, то и в Мурманск мы его тоже не возьмем. Да и вообще прозвучала такая фраза: «Вы его никуда не довезете».
Представляете наше состояние, мы естественно поверили им безоговорочно и согласились на лечение там. Тем более нам было сказано, что лечат везде по одинаковой методике, т.е. одинаково. При взятии биопсии у нашего сыночка на груди появился шрам длинной 25см, но было сказано хирургом отделения, я все сделал аккуратно, как будто гордился сделанной «работой». На данный момент существуют методики позволяющие брать биопсию проколами. Мы тоже это узнали позже.
Если не можете лечить, то хотя бы посоветовали пролечиться в другом месте. Мы начали лечение, а именно прошли шесть курсов химиотерапии и двухмесячный курс радиологии (при таком обширном поражении легкого делать радиологию было бессмысленно, получается эксперимент над нашим сыном или врачи тренировались: поможет или нет, но это некомпетентность врачей). После этого «лечения» состояние сына не улучшилось, появился опять кашель. Мы сами решили ехать в Санкт-Петербург в Центр детской гематологии и трансплантологии им. Р. Горбачевой.
Здесь мы попали на прием к заведующему поликлиническим отделением, Кулагину А. Д. Просмотрев наши документы, сказал, что дела очень плохи. А радиологию при таком массивном поражении делать незачем было вообще, (ранее нам тоже сказал профессор радиологии Ильин). Посоветовал сделать еще 2-3 курса ПХТ по другой программе в гематологическом отделении областной больницы г. Мурманска. Мы поехали домой. Сделали эти два курса, но улучшения не настало. Сыну становилось хуже. Зав. отделением Мейке Г.А. опять посоветовала ехать в С-Петербург, что мы и сделали. В сентябре 2010 г. повторно обратились в Центр детской гематологии и трансплантологии им. Р. Горбачевой. На этот раз тот же врач сказал нам, что надеяться нам не на что, они ничем не помогут, и «вообще быстрее езжайте домой, а то не довезете сына». Вам никто не поможет в мире, везде лечат одинаково.
Можете представить наше состояние. А ведь нужно было как-то держаться. Мы сыну ничего не говорили, все время его обнадеживали, что ему обязательно помогут. Сколько больниц и центров мы в Питере обошли, со сколькими людьми пришлось общаться, сколько потратили сил и здоровья, но все-таки нашлись врачи в 31 онкологической больнице г. С-Петербурга, заведующая гематологическим отделением, (спасибо ей большое и низкий поклон) которая нас выслушала и обнадежила, сказала, что возьмут на лечение. Но к нашему сожалению у больницы не было квоты на лечение иногородних больных. Но все-таки мы добились квоты на лечение в Федеральном центре сердца, крови и эндокринологии им. В.А. Алмазов. Главный врач института гематологии взял нас с условием, что если у них не получится, то мы не будем его уговаривать оставить нас еще на продолжения лечения и предъявлять каких-либо претензий.
Мы и здесь снова заводили разговор о лечении за границей, спрашивали, может, где могут нам помочь или лечат другими методами. На что был дан утвердительный ответ: лечение во всем мире нашего заболевания одинаково, если мы вам не поможем, то никто в мире вам не поможет. Мы немного успокоились и надеялись на положительный результат лечения. Тем более, что после первых курсов химиотерапии, нашему сыночку, стало немного лучше, даже размер опухоли уменьшился. Но к концу 2010 г. состояние опять ухудшается, врачи завели разговор о трансплантации. Мы уже стали к ней морально готовиться. Сын наш все это время мужественно держался. Не унывал, шутил, нас поддерживал. Это парню в 21-22 года такое пережить, не дай бог. Благо у него друзей в Санкт-Петербурге много (он там учился в университете), они постоянно к нему ходили, навещали.
Мы с мужем можно сказать, жили в больнице. А после Нового года, 12января, нас пригласили на консилиум в присутствии лечащих врачей (всего человек 10 присутствовало) и объявили, что к сожалению ничем помочь не смогли и нам нужно быстрее ехать домой и просто ждать конца! И еще раз было сказано следующее: во всем мире лечат одинаково и если мы не смогли вам помочь, то некто в мире вам не поможет. А зав. гематологическим отделением нас просто вытолкала из больницы, сказав, что у нашего сыночка поражен костный мозг. Впоследствии, после сдачи анализов это не подтвердилось. Как мы доехали домой - одному богу известно.
По приезду домой мы дали себе установку на лечение и выздоровление нашего сына не надеявшись больше на нашу медицину, (Наша медицина отказалась нам помочь), а не на продление жизни за счет сдерживающей химиотерапии, всего было 13 курсов.
После 14 курса химиотерапии, который мы провели на дому, организм стал восстанавливаться, заработал костный мозг, стали расти стволовые клетки, анализы крови улучшились. Болезнь больше не прогресивала. Поняв, что в России от нас все отказались и стали по интернету искать клиники за рубежом, где нам могли бы помочь. Таким образом мы вышли на государственную больницу Шиба в Израиле. Нас попросили прислать документы, выписки и через 2 дня по телефону с нами связался представитель больницы Виктор Райн. Нас поразило то, как он отнесся к нашей беде. Во-первых. было сразу сказано, что после перевода документов на еврит, будет консилиум местных врачей, и они ответят, смогут ли нам помочь. При этом он постоянно интересовался состоянием сына, поддерживал нас с мужем морально. Еще через день было озвучено решение: в данной клинике смогут помочь, (мы спасем вашего мальчика), лечение будет стоить около 35 тыс.дол., можно не сразу все деньги, как нам будет удобно. Рассказали все нюансы пребывания там, чем могут помочь кроме лечения. Самое главное сказали, что лечат лимфомы другими методами, в отличии от России.
Виктор сам русский медик, 12 лет назад уехал из России и прекрасно знает, как и чем у нас лечат, даже в таких Центрах где мы пробыли 3.5 месяца. Естественно, мы решили все проверить, т.к нам постоянно твердят, что в Израиле занимаются выкачиванием денег и помочь вам там не смогут. Через знакомых узнали о больнице, о врачах и вообще все. У нас также оказались знакомые в самом Израиле, которые то же подтвердили честность и порядочность этих людей. Самое главное, что нам сказали: если там пообещали, что вылечат, значит так и будет. Мы конечно, очень обрадовались, сообщили сыну о наших планах, стали собирать деньги. Спасибо всем людям, за несколько дней мы уже половину суммы собрали. Тем более что из больницы сообщили, что можно ехать сразу, хотя бы пройти полную диагностику, т.к. нашим заключениям и анализам там не доверяют. Отправили паспорта для оформления приглашения, заказали билеты.
Пришло время делать 15 химиотерапию (Моптэра этопозит и тд) Звоним в Мурманск лечащему врачу и говорим, что мы собрались ехать на лечение в Израиль есть необходимость в проведении этого курса, организм может не справится? Нам было сказано: если есть показания к проведению, надо делать. Звоним в С-Петербург, Задаем тот же вопрос на что получаем такой же ответ, надо. И мы поверив нашим врачам стали делать этот курс за 15 дней до отлета на дому. Но случилась трагедия, 22 февраля утром у Дани сильно упало давление, мы позвонили в Мурманск в отделение гематологии заведующей (с ней мы были все время на связи), она сказала, что нам нужно пройти небольшое поддерживающее лечение в Апатитах. Ложитесь в больницу, а она туда позвонит и скажет, что нужно сделать. Мы вызвали «скорую помощь» «врачи» которой не могли поставить капельницу в течении 30-40 минут.
С низким давлением Даню увезли в больницу, в которой нас не ждали. В приемном покое долго думали, куда поместить нашего сыночка в отделение реанимации или в терапию. Мы говорили врачам: окажите первую помощь, а потом решайте, куда положить ребенка, время уходило. Положили в реанимацию. Во всей больнице не нашлось специалистов, которые смогли бы поставить капельницу. Один «специалист», не знаю в кокой области, пытался что-то сделать. Я заглянул в палату реанимации, картину которую я застал при работе этого «спеца» меня повергла в шок. Простынь на ребенке вся в крови, «специалист» один «летает» по кровати над нашим сыночком и не может нечего сделать, я честно, испугался зайти в палату, т.к. побоялся, что мое пребывание в палате может навредить. При всем этом было сказано, заведующим отделением, чтобы мы не переживали, все будет в порядке, давление поднимут, кровь прокапают и проведут дальнейший курс лечения. Муж пытался в реанимации врачам рассказать подробнее о заболевании, так как они только по наслышке знают об этом. Но ему сказали, что сами все знают.
Заведующий Апатитским отделением реанимации в такой ситуации накануне дня защитника отечества, рассматривал магазинные чеки: что куплено и насколько. Я попросил, чтобы он проконтролировал лечение в его отделении. Нас успокоили, что все под контролем, мы поднимем давление и проведем мероприятия, что все будет нормально. Нам дали список, что мы должны купить пока сыночек будет лежать в больнице. Через час мы приехали, но нашего сыночка уже не стало. Все кто, был в отделении, разбежались по кабинетам, никто ничего не смог и не хотел объяснить, что произошло. Только сказали, что не выдержало сердце. Хотя за 5 дней до этого, анализы показали положительную динамику, сердце и все органы были в полном порядке. Так закончилась жизнь нашего мальчика. Никто из лечащих врачей не в Санкт-Петербурге, не в Мурманске и тем более в Апатитах, которые нечего не сделали, что бы спасти нашего сыночка, нам не посочувствовал, не выразил соболезнования, вообще никто не подошел, не позвонил. Наше горе не передать никакими словами, тем более он у нас единственный сын.
А вечером я написала на имя Виктора Райна в Израиль (больница г. Шиба) письмо по электронке, о том, что случилось. И эти далекие для нас люди звонили несколько раз, выражали соболезнование и просили прощения, что не смогли пораньше все решить, но это не их вина, а наших чиновников. (прошла-то всего неделя). Соболезнование к нам выразили и врачи медицинского центра имени Хаима Шибы и врачи больницы «Вольфсон». Какое милосердие этих далеких по географическому положению людей. Получается там люди человечнее, чем наши. Никогда мы не будем жить хорошо, пока будет такое отношение друг к другу. От наших лечащих врачей, от каждого кто принимал участие в «лечении» сына ни одного звонка с чувством соболезнования, ни одного поддерживающего слова. Вот так…
Сыночек наш ушел из жизни не из за болезни, а от лекарств которыми «лечили». Когда прощались с нашим мальчиком, даже мочки ушей были красные, лицо было естественным, как живой. В Израиле методику лечения этого заболевания, химиотерапией, называют варварской и давно лечат методикой, при которой здоровые клетки не убивают, только раковые. В России в Подмосковье этот метод только осваивают.
Неужели наши профессора, которые каждый год ездят на всевозможные симпозиумы и конференции не знали об этом. По какой-то причине нам никто даже словом не обмолвился об этом, не понятно. Даже когда мы сами заводили разговор на эту тему, нас как будто отговаривали. Боялись, что ли свою репутацию уронить или, что деньги на лечение уйдут в Израиль, Но ведь речь шла о жизни ребенка, пусть и взрослого.
Ну а мы хотим, если можно, через вашу программу предупредить людей, кто оказался в подобной ситуации. Не верьте тому, что во всем мире лечение одинаковое, как утверждают наши врачи. За границей даже диагностика абсолютно другая. Бывает даже после анализов, сделанных за границей, полностью пересматривается диагноз. Мы дали координаты больницы и представителя своим знакомым. Но им к сожалению помочь не смогут, правду сказали сразу. Не стали заниматься выкачиванием денег. Единственное посоветовали, если есть возможность, приехать на обследование. Порой одна буква в диагнозе может изменить все. Сейчас ребята готовят паспорта и в скором времени туда отправятся.
Так что те, кто нуждаются в помощи, дорогие, ищите альтернативные пути лечения, наши врачи эти пути держат в секрете. Медицинская этика? Мы потеряли самое дорогое и все ради чего живем на земле, это ребенок, сыночек наш, теперь называем наше здравоохранение – здравохоронением, хороним детей, молодежь, тех, кому еще жить и жить, но увы. Хотелось, чтобы этот наше письмо прозвучало в эфире и нам кажется, будет много оппонентов этому письму со стороны нашего самого лучшего в мире здравохоронения, не любят они, чиновники от медицины, или при медицине, слышать правду.
С уважением семья Гудиных.
PS. 22 ноября будет девять месяцев, как мы потеряли нашего сыночка, но душа и сердце не успокаивается, каждый день проходим то, что прошли до 22 февраля и пережили мы 22 февраля 2011г.
Нам дали квоту на лечение, которая действует только на территории России, нам не предоставили права выбора места лечения, нас заставили пройти лечение у нас в стране. А почему не выделить сертификат на лечение за границей, тогда право выбора лечения ложится на получателя сертификата и в случае летального исхода никаких претензий к лечению не будет, сами выбирали место лечения.
Дайте совет, куда можно обратиться с нашим письмом и нашей болью, поделиться и дать совет тем, кто оказался в нашем положении. Еще одна молодая жизнь ушла из жизни 23.10.2011года, 20 летний Максим Банницин, лежал в одной палате с нашим сыночком в центре «Алмазова» болезнь роднима с нашей. Но отношение к людям и лечение в этой стране, оказалось одинаково дрянным, хотя проживал Максим в Калининграде, а мы в Мурманской области.
Контактный телефон
902-136-75-98 – Игорь Витальевич
953-305-55-10 – Галина Михайловна
Это письмо мы отправили в программу «Пусть говорят» А. Малахова, дважды, но ответа не дождались. Не знаем куда написать, что бы нас услышали, посоветуйте.
